— Ну что ж, если не возражаете, мы тронемся. — Он вежливо поклонился. — Прошу прощения. Мы договорились о встрече с ее отцом, и я уже опаздываю. Всего доброго, сэр.
Крепко, почти до боли сжав Леноре руку, он вывел ее на тротуар и подсадил в экипаж. Садясь рядом с ней, он хмуро сказал:
— Я ведь просил тебя не выходить.
— Здесь было слишком жарко, — с трудом сдерживая раздражение, ответила она. — А вас слишком долго не было. И вообще, мне кажется, что вы взяли меня с собой лишь из страха, что Эштон появится снова, пока вас не будет.
— Я не боюсь этого подонка, — отрывисто бросил Малкольм.
— Не понимаю, почему вы так настаивали, чтобы я оставалась в экипаже. Мы очень мило поговорили с мистером Блэквеллом.
— В самом деле? — Взгляд его был холоден. — И о чем же?
— Да кое-что интересное выяснилось. — Лирин слегка нахмурилась. — Почему вы не сказали, что женились на вдове?
Малкольм сдвинул брови.
— Я думал, если сказать тебе, будет только хуже. Вот почему я так старался оградить тебя от городских сплетен. Мне просто трудно было себе представить, как ты это воспримешь. — В голосе Малкольма зазвучали едва ли не прокурорские ноты. — И что этот милый джентльмен сказал тебе?
— Да ничего особенного. Из его слов я поняла, что мы не были слишком близко знакомы. Не так уж и часто разговаривали прежде.
С облегчением откинувшись на сиденье, Малкольм снял шляпу и стер пот со лба.
— Извини, что заставил тебя ждать. Никак не мог вырваться.
Ленора, однако, еще не удовлетворила своего любопытства.
— А что вам известно о моем первом муже? — осторожно спросила она.
Малкольм неопределенно пожал тяжелыми плечами.
— Вроде бы он умер от лихорадки вскоре после свадьбы. А больше ты мне ничего не говорила. Да, вот еще — он жил где-то на островах Карибского моря.
— А имя... Вы знаете, как его звали? — настаивала Ленора.
Малкольм снова вытер лоб и, взглянув на нее, ответил:
— Камерон Ливингстон.
— Ливингстон... Ливингстон... — Она покатала это имя по нёбу; вроде оно ей знакомо.
— Да, кажется, я слышала это имя. — Она задумчиво сдвинула тонкие брови. — Ленора Ливингстон? Ленора... Ливингстон. Ленора Ливингстон. Точно! Это имя я слышала! — Она засмеялась, довольная, что ей удалось вспомнить. — Кажется, память возвращается. Вот хорошо-то!
Повернувшись к ней, Малкольм слегка улыбнулся.
— После того несчастного случая прошло немало времени. Я уж начал бояться, что память вообще не вернется, и ты никогда не вспомнишь, как мы любили друг друга.
— Сейчас я помню куда больше, чем когда приехала сюда, — сказала она. — Пусть медленно, но дело движется.
Малкольм потянулся к чемоданчику, который он раньше бросил на сиденье напротив.
— Тут кое-какие бумаги. Твой отец хочет, чтобы ты их подписала. Он сейчас здесь, в городе. Ты как, готова?
— А нельзя ли нам немного отложить? — спросила Ленора. Она совершенно изнемогала от жары. — Я сейчас и прочитать толком не могу.
— А тебе и не надо читать, дорогая. Отец уже обо всем позаботился.
— Отец меня не так воспитывал. Он приучил меня взвешивать каждое решение. — Ленора встряхнула головой, пытаясь понять, как ей это вспомнилось.
Малкольм нетерпеливо вздохнул.
— Слушай, Ленора, в этих документах нет ничего такого особенного, что требовало бы детального изучения.
— И все же я предпочла бы немного отложить, — на сей раз более твердо сказала она. Ей не нравилась его настойчивость. — Если отец привезет эти бумаги домой, я займусь ими. Это единственное, что я могу обещать.
Малкольм насмешливо фыркнул.
— Ты что-то в последнее время стала слишком умничать. Особенно после того, как этот любитель черномазых расположился прямо против нашего дома. Только не забывайте, мадам, что ваш муж — я, а не Эштон Уингейт. И прошу оказывать мне должное уважение.
Ленора была поражена. Чего это он так разозлился? И все из-за того только, что она не хочет сразу подписывать бумаги, которые, по его же собственным словам, не имеют такого уж значения?
— Малкольм, я всего лишь прошу, чтобы мне дали возможность прочитать эти документы.
— Твое упорство оскорбительно. Получается, что ты не доверяешь мне... или собственному отцу. А мы только о твоем благе и печемся.
— Отец сызмальства учил меня саму заботиться о своих интересах.
— К черту твоего отца!
— Малкольм! — Она изумленно посмотрела на него. — С чего это вы так разошлись?
— С чего? Я скажу тебе! — выкрикнул он. — Я прошу тебя о сущей ерунде, а ты отказываешь. Спорю на что угодно, если бы на моем месте был твой драгоценный мистер Уингейт, ты бы на уши встала, лишь бы ублажить его.
— Нельзя быть таким ревнивым, — попыталась она урезонить его.
— Но разве это не так? — Его глаза были готовы выскочить из орбит. — Представься случай, ты непременно затащила бы этого недоноска к себе в постель.
— Малкольм, вы заходите слишком далеко! — В голосе Леноры зазвучали металлические нотки.
— В каком смысле? Что называю его недоноском или тебя сучкой?
Ленора вспыхнула и, потеряв терпение, заколотила зонтиком в стенку, за которой сидел кучер. Тот свесился со своего места и заглянул внутрь.
— Генри, остановитесь, пожалуйста. Я сойду тут. Мне надо еще кое-что купить.
— Оставайся на месте! — прошипел Малкольм, когда экипаж остановился. — Я отвезу тебя домой!
— Тогда тебе придется убить меня прямо на месте, ибо, если ты немедленно не дашь мне выйти, я устрою такой скандал, что в этом городе тебе уже не жить.
Слова упали медленно и веско, а в изумрудных глазах горела такая решимость, что Малкольм понял: она не шутит. Надо быть поосторожнее, иначе беды не миновать.