Приди, полюби незнакомца - Страница 4

Неожиданно до слуха всадницы донеслись ржание, топот копыт и пронзительный скрип колес. Передние ноги ее лошади еще не коснулись земли, а она уже поняла, что несется прямо навстречу приближающейся коляске. При мысли о внезапно выросшем на пути препятствии ее охватил леденящий ужас: она увидела блеск горящих глаз и услышала лошадиный храп. Чернокожий возница изо всех сил старался свернуть в сторону, но было слишком поздно. Где-то в самой глубине ее горла родился жуткий крик, но был сразу же заглушен тупым звуком удара: девушка лишилась сознания.

Резкий толчок разбудил Эштона Уингейта, едва не вышвырнув его наружу. Что за идиот этот возница, чуть не сорвался он, однако, когда коляска выровнялась, ему открылась истинная картина происшедшего. Из седла падающей лошади вылетела, словно из катапульты, какая-то фигура, свалилась на обочину дороги и скатилась в канаву. Карета еще не остановилась, а Эштон, мгновенно скинув пальто, был уже снаружи. С трудом удерживая равновесие на скользкой дороге, он, минуя бешено бившую копытами лошадь, рванулся к неподвижной фигуре, лежавшей наполовину в воде на дне оврага. Он нырнул в туман, зашлепал по мерзлой воде, не обращая внимания на грязь, которая сразу забилась ему в башмаки, ободрал колено обо что-то жесткое и потащил все еще не пришедшую в сознание девушку из оврага, оказавшегося руслом ручья. Намокшие волосы почти полностью скрывали ее лицо; приблизив свою щеку к ее губам, он не уловил ни малейшего дыхания. Освободил ее руку — та бессильно повисла, но тут он почувствовал, как тело ее задрожало. Пульса на изящном запястье он, правда, нащупать не смог и обеспокоенно приложил палец к ее тонкой длинной шее. Там, под застывшей от холода кожей, трепетало то, что он искал, — она была жива, по крайней мере пока.

Эштон огляделся и увидел кучера, стоявшего наверху, на краю дороги. В холодную пору он имел обыкновение нахлобучивать видавшую виды бобровую шапку, которую удерживал на голове шерстяной шарф, завязанный под подбородком. Сейчас кучер в страшном волнении теребил его концы, не замечая, что нахлобучивает шапку все глубже и глубже.

— Успокойся, Хирам. Она жива, — поспешил сказать Эштон вконец перепуганному бедняге. Лошадь жалобно заржала, почти заглушив его слова, и сильно дернулась, будто пыталась встать на ноги. Эштон указал на нее кучеру:

— Хирам, возьми старый пистолет и прикончи это несчастное существо.

— Да, сэр. Сию минуту, сэр. — Хоть поручение трудно было назвать приятным, Хирам был рад хоть чем-нибудь занять себя.

Эштон склонился над девушкой. Сознание к ней все еще не возвращалось, она неподвижно лежала на берегу ручья, там, куда он ее дотащил. От холодной воды у него почти онемели ноги, а ее насквозь промокшее пальто облепило девушку, сделав похожей на кокон. Он нащупал шелковые петли и расстегнул ей пальто. Когда он отбросил промокшую одежду в сторону, брови его в изумлении поползли вверх. Даже в тусклом свете каретных фонарей было видно, что это не юная девица, как ему сначала показалось. Тонкая ночная рубашка облепляла тело женщины, хотя и очень молодой. Это сразу направило его мысли в другое русло. Близкий выстрел разорвал тишину, заставив Эштона резко вскинуть голову. Эхо растаяло вдали вместе со сдавленным стоном лошади, которая медленно соскользнула в воду на дно оврага. Понурая фигура Хирама четко выделялась на фоне тумана в лунном свете. Эштон знал, как его слуга любит животных, но сейчас ему было не до сантиментов.

— Хирам! Пошевеливайся! Надо отвезти девушку домой.

— Да, сэр!

Негр повернулся и побежал к коляске, а Эштон бережно взял девушку на руки, поддерживая ей голову так, чтобы она не запрокидывалась. Скользя по обрыву, он поднялся на дорогу. Хирам уже открыл дверцы коляски. Пока Эштон залезал внутрь, он вознес небу молитву, чтобы все кончилось благополучно. В последние десять лет смерть стала частым гостем Уингейта. Сначала во время бури, которая разрушила их дом в Каролине, погибли родители; затем, три года спустя, смерть пришла в облике шайки речных пиратов, которые искалечили его рулевого и из-за которых утонула Лирин. Хирам точно знал, что, будь у этих подлецов выбор, они бы ни за что не рискнули снова повстречаться с Уингейтом — Черным мстителем.

— Погоди, дай мне усесться, — отрывисто бросил Эштон через плечо, осторожно укладывая девушку на сиденье.

— А она... с ней все будет хорошо, хозяин? — обеспокоенно спросил Хирам, оборачиваясь назад.

— К сожалению, не знаю. — Эштон приподнял неподвижное тело, укладывая голову девушки к себе на колени так, чтобы ее поменьше трясло на ухабистой дороге. Он бережно поддерживал это с виду хрупкое существо, когда в ноздри ему вдруг ударил одуряющий запах жасмина. На него накатила волна теплых воспоминаний, но он тут же решительно отогнал их. Этого просто не может быть, он не позволит несбыточным мечтаниям терзать его и без того измученную душу.

Он протянул руку, чтобы отбросить с лица девушки мокрые спутанные пряди волос. Прилипшие к коже, они отказывались повиноваться, но Эштону все же удалось с величайшей осторожностью отделить несколько прядей и отвести их за уши. Он откинулся назад и при свете, проникающем через окно коляски, взглянул на лицо девушки. Его словно пригвоздило к месту.

— Лирин? — выдохнул он, ощутив знакомую острую боль воспоминания.

Воспоминания о той поре в Новом Орлеане, когда он познакомился и вскоре женился на девушке с этим именем, лавиной обрушились на него. Хотя он был твердо уверен, что Лирин умерла, сейчас Эштону вдруг показалось, что это ошибка, — вот ведь она, рядом с ним. А если нет, то сходство этой девушки с его женой просто поразительно.